Я часто слышу: «У войны не женское лицо». Каково же лицо войны?
Оно не может быть похоже на то, что привык видеть человек, а тем более, на него самого. Каждый из нас – мозаика из черт своих предков, результат любви. Любовь – антоним войны.
Война – не зверь. Зверь создан природой, а в каждом её творении есть красота.
Должно быть, война – машина. Её рябящий экран слишком быстро, не различишь, покажет черты победителя и побеждённого, добившегося справедливости и потерявшего всё, черты матери погибшего бойца и матери выжившего предателя. Покажет труса, насильника, мародёра, покажет истощенного ребёнка, героя, воина-освободителя от захватчиков и воина-карателя мирного населения –никогда картинки не будут одинаковы.
Ржавый механизм огромен – не увидеть ни начала, ни конца – гусеницы танков, трупы лошадей с когда-то мягкими носами, дула орудий, детские сандалии, осколки пуль и касок, обуглые медальоны с именами любимых – всё слиплось в один ком, перевязанный крепко-накрепко железной проволокой, испачканный густым: красным, бурым, чёрным…
Из промежутков между деталями смотрят глаза. Зеленые, голубые, карие, но всё-таки одинаковые. Голодные, слабые, раскрытые широко – видят на тысячи километров вперёд. Поймаешь этот взгляд – голова станет лёгкой и бесплотной, не почувствуешь её на своих плечах.
Плотный дым пробивают лишь огненные всполохи – пожары, костры, взрывы. Вой механизма – стон и плач. Человеческий, земли, животного. Стучит, словно швейная машинка, пулемёт, шьет похоронный саван.
Исходит от машины вонь и смрад. Нет, не совсем. Смешанный запах пота, грязи, крови, пороха и конского навоза. Воздух пропитан резким, приторным зловонием горящего жира. Сквозь него пробивается слабый аромат печеных яблок, висящих на обугленных деревьях, возле ранее уютных домиков, теперь навсегда покинутых своими жителями. Бьет в нос сигаретный дым, замешанный на перегаре от самодельного алкоголя, которым поминали ребят, что не вернулись из вчерашнего боя.
Война разрезает землю, оставляя на ней глубокие шрамы. Быть может, когда-нибудь, наконец-то, они затянутся, покроются травой, и там вырастет земляника. Подумает ли кто, что ягоды на самом деле – бывшие капли крови?
Полина ЦВЕТКОВА,
ученица
Оленинской средней школы
