История любой страны всегда строится на историях ее городов и деревень, которые объединяют в себе судьбы всех живущих, а также когда-то проживавших в них людей. Личный жизненный путь человека неповторим и не схож ни с одним другим, он – индивидуален.
Рассказ о людях, которые умели воевать и работать, жить и строить, растить детей и совершать трудовые подвиги – является бесконечным, не имеющим границ. Более молодые поколения должны знать о них, ставить в пример себе и своим детям, и всегда помнить об их несгибаемой воле и огромной силе духа.
Мария Ивановна Кожухова родилась в 1929 году в д. Каменка Молодотудского района Калининской области в крестьянской семье. Ее отец был участником Первой мировой войны. На фронте он получил несколько серьезных ранений и тяжелую контузию. После окончания войны вернулся на свою малую родину. Женился. С созданием совхоза, вступил в хозяйство вместе со своей женой – матерью Марии, где им пришлось трудиться разнорабочими.
Прошло совсем немного времени, как от полученных ран умер глава семьи, оставив молодую вдову с четырьмя детьми на руках. Все ребята были работящими и привыкшими к тяжелому физическому труду, поэтому стали твердой опорой для своей мамы.
В 1940 году в ряды Красной Армии призвали старшего брата. А спустя год началась Великая Отечественная война. Осенью 1941-го в Каменку вошли первые подразделения вермахта. Отсутствие всякого рода издевательств и расстрелов над жителями Каменки немного успокоило людей. Но это было временно, пока в помощь германским соединениям на фронт не были отправлены подразделения финнов, которые показали себя очень жестокими и безжалостными даже в отношении стариков, женщин и детей. Одними из излюбленных занятий финнов были ночные зимние выгоны полураздетых людей на центральную деревенскую улицу. Один раз в три часа ночи всех жителей Каменки, в числе которых была Мария, ее мать и жена старшего брата с тремя детьми, финны также выгнали на зимний холод. Не дав никому одеться как следует, они погнали всех в соседнюю деревню Кузюриху. Была сильная пурга. Дороги не было вообще. Маша, случайно ступив в один из сугробов, потеряла свой сапог. Один из немецких солдат пожалел девочку. Увидев это, он подошел и своим штыком нащупав обувку, достал ее из глубокого сугроба. Вытряхнув из сапога снег, солдат сам надел его на ногу девочке.
Вот так вспоминает страшные моменты из своей жизни сама Мария Ивановна: «В это время Красная Армия переходила в наступление. Когда немец отступал со стороны Селижарова, то от Молодого Туда до Холмеца он остановился на берегу реки Тудовка. Во время советских обстрелов из-под Тудовки, мы находились в Кузюрихе, где прятались под полами домов. Немцы прятались с нами. В один из таких обстрелов, находясь рядом с нашим домом, погиб мой родной брат… Некоторое время нам пришлось жить в чужой деревне, но вскоре нас вернули назад. Здесь, в Каменке, в снег были зарыты наши припасы. В основном это было мясо. Так что проблем с едой у нас не возникало. Прожили мы дома немного, а 3 февраля нас погнали в Белоруссию: сначала мы дошли до Леонтьева, потом – до Ярцева, а уже оттуда – в Белоруссию. Шли всю дорогу пешком… А мою деревню освободили 17 февраля. Мы совсем немного не дождались этого счастливого момента. В самой Белоруссии нас довели до местечка Крупки, что в 50 км от города Борисов. Там нас разместили по деревенькам. С одной стороны были немцы, а с другой – партизаны. И местные жители были тоже, как мы когда-то в Каменке – на линии фронта. Из одной деревни стреляли немцы, из другой – партизаны. К нам приехали власовцы и стали расспрашивать – беженцы мы или нет, кто, откуда. Мама в Белоруссии заболела. А у немцев был приказ – кто из пленных заболел – отвозить в больницу в Крупки. Нам выделили пять подвод, чтобы погрузить больных. Начали говорить, что это пошел тиф. Мы свезли мамку. А там уже лежало 46 человек. Мужчины были красные, здоровые. На следующий день я попросила одного мужчину на подводе, чтобы он отвез меня в Крупки, потому что дорогу я не запомнила, когда мамку отвозили. Он взял. Когда я пришла к матери, то в больнице ее не было. Я спросила – где? Тогда ко мне подошел староста и сказал: «Пойдем, покажу – где». Оказалось, что за ночь немцы отравили этих 46 человек и мою мать тоже. Он отвез меня на ее могилку. Там было 7 свежих могил, в которых похоронили всех отравленных. Закапывали по 5-7 человек. В могилке матери, как сказал староста, захоронили 3 мужчин и двух женщин. Я начала рвать свежий и мягкий песок. Плакала и кричала. Пришел немец, высокий такой. Это был комендант. Он подал мне конфеты. Я, рассердившись, эти конфеты взяла и отбросила. Вот так побывала разок у мамочки и осталась одна в Белоруссии. Хотя и у чужих, но у хороших людей. Все там были хорошими…».
Подходила к концу война. Мария и жена брата с детьми пробыли в Белоруссии с февраля 1943-го по весну 1945-го. Вернулись они вместе. Страшная картина открылась перед их глазами: земля вся в воронках, по цвету напоминала чернозем, вся выжжена. То тут, то там из земли торчали человеческие кости – черепа и части скелетов. «Столько костей – просто ужас!» – вспоминала Мария Ивановна.
В совхоз официально ее не брали, так как Мария была еще несовершеннолетняя. А жить как-то надо было, поэтому они ходили собирать очистки, из которых варили простой суп. Так они выживали в первое время после своего возвращения. Потом вернулся с фронта и старший брат. Жить стало полегче.
Спустя некоторое время Марию приняли в совхоз. Там ей пришлось выполнять тяжелую мужскую работу – пахать землю на быках. Позднее всем солдатским семьям начали выдавать по корове. «Мы были очень рады, потому что могли уже на корове пахать, бороновать и сеять. Она давала немного молока. Надоим по стакану на каждого члена семьи, и довольны. Так постепенно поднимались на ноги… Урожаи увеличивались… Мы ходили трепать лен, обменивали его на пшеницу, которую стали все чаще и чаще привозить в совхоз. Мы ее мололи и уже делали пшеничные пироги. Вот так мы и начали хорошо жить.», – сказала Мария Ивановна.
В Каменке девушка вышла замуж за односельчанина Ивана Николаевича Кожухова – молодого тракториста-передовика. В Каменке они жили столько, сколько это было возможно. Их семья уехала самой последней, в конце 60-х годов. Они переехали в деревню Ильенки, где были приняты на работу в совхоз «Первомайский». Мария Ивановна сразу устроилась в детский сад истопником. Успевала следить и за своим небольшим хозяйством. Через некоторое время она перешла в совхозную столовую на должность повара, которой отдала почти 7 лет. Причиной переезда Кожуховых в Ильенки были дети. Им надо было ходить в школу. Возить их далеко, а в Каменке школа отсутствовала. Иван Николаевич пришел в совхоз «Первомайский» трактористом. Благодаря ответственному и серьезному подходу к своим трудовым обязанностям он был переведен бригадиром, а позже получил назначение на должность механика совхоза.
В 1987 году Кожуховы решили уехать в Глазки, поближе к райцентру. «Тут уже я работала санитаркой на комплексе, который насчитывал 3000 голов. Ходила всегда с ветврачами. Обслуживали коров. Делали уколы и все, что входило в обязанности. Муж сразу был поставлен механиком и заведующим гаражом», – сказала Мария Ивановна.
Прошли годы. Выросли не только дети, но уже и внуки имеют своих детей. На вопрос, почему почти все они остались жить в районе, а не разъехались по городам, Мария Ивановна сказала: «Я старалась растить детей, прививая им любовь к родной земле и очень не хотела, чтобы мои дети уезжали в города. Поэтому так и сложилось, что трое детей живут в районе, и только одна дочь, выйдя замуж, уехала жить в Москву».
За свой труд, ответственный подход к делу и добросовестное отношение к своим обязанностям, Марии Ивановне и Ивану Николаевичу за всю их трудовую деятельность неоднократно вручались грамоты и благодарственные письма разных уровней. Также в их семейном архиве собрано много медалей, врученных супругам за их работу. Но главное и почетное место в личном архиве Марии Ивановны Кожуховой занимают несколько Правительственных телеграмм с текстами поздравлений и теплых пожеланий за подписью Президента России В.В. Путина.
А. ЛАВРОВ
